Андрей Балабуха - Человек человеку — кот

Чуч отомкнул такой же, что и на калитке, висячий замок, и мы вошли в сарай. Я пошарил по стене у косяка, но никаких признаков выключателя не обнаружил.

— Тут нет электричества, он предупреждал, — сообщил Чуч. — В доме есть, а в сарае нету. Открой-ка дверь пошире, а то совсем ничего не видно. Та-ак… Вот он, люк, возле стенки.

Чуч нагнулся, ухватился за ручку и со скрипом поднял тяжелую крышку. Раздался щелчок, Чуч отпустил крышку, но та осталась открытой.

— Во, — одобрительно кивнул Чуч. — Он мне говорил, что крышка фиксируется. Удобно. Молодец, Аркаша. Хозяйственный мужик.

По сараю распространился тяжелый органический запах. Запах большого животного, помоев и испражнений.

— Брр, — передернул плечами Чуч. — Так. Быстрее скинуть все, что нужно, и сматываться.

Я искренне разделял с ним это желание. Он пошарил на полке.

— Ага, вот и комбикорм, — сказал он, распаковывая большую картонную коробку, потом стал вынимать из нее брикеты и сбрасывать в погреб. — Достаточно, — продолжал он комментировать свои действия. — Теперь злаки, — говоря это, он вскрывал какие-то пакеты и высыпал в погреб их содержимое. Снизу послышалась тяжелая возня, звяканье и утробное похрюкиванье.

— Ты там, внизу, видишь что-нибудь? — спросил я Чуча, оставаясь у входа.

— Не, темнота кромешная.

— Что ж он животное в темноте-то держит? Зеленых на него натравить некому, что ли?

— Не знаю, — откликнулся Чуч. — Может, он ее туда только на время отъезда засадил, для простоты. А вернется, снова на свет божий выведет.

— Наверное, — согласился я.

— Что-то я еще забыл ей дать, — сказал Чуч неуверенно.

— Может, воду?

— Нет. Воды, Ворона сказал, у нее там достаточно. Что-то другое. У меня на бумажке все записано, а я ее в машине оставил.

— Я схожу, — с готовностью предложил я, так как дышать этим смрадом мне уже надоело.

— Давай. Я жду, — согласился Чуч. — Только быстрее. Воняет.

Это точно. Это он тонко подметил.

Подходя к машине, я услышал приглушенный запертой дверью дикий кошачий крик:

— М-мя-ау-у!!!

Что за чертовщина? Я приоткрыл дверцу. В тот же миг Мурка, тревожно прижав уши к голове, выскользнула на землю и, по-охотничьи приникнув к ней, метнулась сквозь траву за калитку, в сад.

— Мурка! — заорал я и ринулся за ней. — Ёлки-палки! Кыс-кыс-кыс!!!

Кристина мне точно голову откусит! Как самка богомола.

О траектории движения кошки я мог догадываться только по шевелению травы. Стелясь по земле, она неслась прямиком к сараю. Я не успел преодолеть и половину этого пути, как увидел, что кошка, на миг выскочив на открытый пятачок перед сараем, влетела внутрь.

— Где она?! — воскликнул я, вбегая за ней. Чуч стоял на пороге.

— Там, — сказал он и ткнул пальцем в сторону люка. — Слышишь?

И я услышал. Звуки оттуда раздавались ужасающие. Рёв, вой, писк, хрюканье, мяуканье, металлический звон и скрежет. Мы напряженно вслушивались и всматривались во тьму, и по спине у меня бежали мурашки. Внезапно Мурка вынырнула из люка и, истерически хохоча, стала кататься по полу сарая.

Я рванулся к ней, но она шарахнулась в сторону, глянув на меня безумными, полными отчаяния глазами и юркнула обратно под пол. И вновь там началась дикая возня. Да что же это такое?! Что за дьявольщина там происходит?!

— Нужен свет! — крикнул я. — В доме есть переноска?!

— Не знаю! — откликнулся Чуч. — Сейчас! — и исчез.

Переноска должна быть! Или хотя бы фонарик! Блин, да ведь у меня у самого в багажнике есть фонарь!

Чуч появился снова, а не было его, наверное, не больше пяти секунд:

— У меня от дома-то ключа нету! — крикнул он расстроенно. — Только от калитки и от сарая!

Болван! Я разрывался напополам: бежать к машине за фонарем или стеречь, когда кошка снова выскочит из погреба? Если она еще жива! Никогда я не слыхивал, чтобы кошки воевали со свиньями…

Я уже решил бросить Чучу ключи, чтобы за фонарем сбегал он, как Мурка появилась снова. Она подволакивала правую заднюю ногу, так что нет ничего удивительного в том, что я тут же легко поймал ее. Прижимая кошку к себе, я поспешил из сарая. Она билась у меня в руках и все так же нервно похохатывала. Я бегом понес ее к машине.

— Как она?! Что с ней?! — еле поспевал за мной Чуч.

Тут только я заметил, что у Мурки не хватает одного уха, а у меня вся рубашка мокрая от крови.

— Никакая у него там не свинья, — угрюмо сказал Чуч, крепко держа кошку за лапы, пока я заливал рану йодом и бинтовал ей голову.

— А кто?

Кошка сдавленно мяукала. Еще бы. Щиплет, наверное. Бедняга. Но страшного ничего. Завтра же свожу ее в центр регенерации, и ей за час нарастят новенькое ухо. Дорого, конечно, зато Кристина ничего даже и не заметит. Главное, кошка у меня.

— Не знаю, — откликнулся Чуч. — Что-то жуткое.

Это я и без него понял. Честно говоря, даже тут, сидя в машине, в отдалении от таинственного сарая, я чувствовал себя довольно неуютно. Тем более что на поселок уже наползала вечерняя мгла.

Закончив операцию, я запихал бедную Мурку в домик и запер его снаружи. Сел за штурвал, выпрямился. Вздохнул. Потом сказал:

— У меня в багажнике есть фонарь.

Мы помолчали.

— Пойдем? — продолжил я.

— Смотреть? — уточнил Чуч, как будто что-то было сказано не ясно.

— Ну, — кивнул я.

— Честно говоря, не хочется, — признался он.

— Не пойдем? — снова спросил я.

Чуч вздохнул точно так же, как и я, минуту назад, и отозвался:

— Куда же мы денемся?

…Это был хороший дорожный фонарь, как и аптечка, входящий в комплектацию экомобиля. Он мог работать в двух режимах: с красным фильтром он превращался в аварийный сигнал, а без фильтра — просто освещал путь.

Смеркалось. Мы добрались до двери сарая и немного постояли, прислушиваясь. Тишину прерывали только звонкие цикады. Какой тут все-таки воздух! Я глубоко вздохнул. Как в последний раз… Тьфу ты! Я потянул дверь. Когда мы входили в сарай в прошлый раз, я и не заметил, как страшно она скрипит.

Мы вошли. Теперь, в свете мощного фонаря, мы отчетливо увидели весь тот хлам, что громоздился тут на полу и на полках. Только рам от велосипедов тут было, наверное, штук восемь.

Постояв на пороге, мы переглянулись и двинулись к погребу. Поравнялись с ним, и я решительно направил луч вниз. И почувствовал, как на голове моей шевелятся волосы.

Да, размером эта тварь была с добрую свинью, даже, пожалуй, побольше. Но это была крыса. Самая настоящая гигантская крыса. Задними лапами она стояла на земляном полу, а передними на нижней ступеньке деревянной лестницы и, задрав голову, смотрела вверх, прямо на нас, чуть щуря от света и без того маленькие злобные глазки. Самым омерзительным мне почему-то показался ее огромный голый розовый хвост.

Первым моим побуждением было бежать отсюда, сломя голову. Но тут я заметил цепь. Крыса была закована во что-то вроде металлической шлейки, крест на крест сходящейся у нее на спине, а от места пересечения вглубь погреба тянулась стальная цепь. Я проследил за ней взглядом. Она шла к торчащей из стены скобе. Крысинде (так я сразу назвал ее про себя) никак не выбраться оттуда.

Не скажу, что мне стало от этого легче, но страх сделался не таким острым и частично даже заменился любопытством. Что это за тварь такая, и откуда она тут? Зачем она Афраймовичу, и для чего он ее тут держит? И что это за блестящие желтые лепестки, которыми усыпан пол вокруг нее?

Внезапно, звякнув цепью, Крысинда как-то совсем не по-звериному уселась на задницу, освободив этим передние лапы, и стала походить на уродливого большемордого кенгуру-мутанта. После этого, быстро делая передними лапами какие-то сложные пасы и продолжая смотреть на нас, она принялась громко похрюкивать, пощелкивать и попискивать.

— Она что-то говорит нам! — прошептал Чуч, глядя на меня точно такими же дикими глазами, какими чуть раньше смотрела на меня Мурка.

У меня же мелькнула мысль, что Крысинда колдует. Ведь мы находимся в сказке. В страшной сказке. И сейчас королева подземного царства Крысинда скажет заветное заклинание, оковы спадут, и она, в два прыжка преодолев деревянную лестницу, вонзит мне в горло свои огромные, острые, как кинжалы, зубы…

Но ничего этого не случилось. Крысинда похрюкала, пощелкала, попищала и испытующе уставилась на нас.

— А по-русски? — спросил Чуч хрипло.

— Ду ю спик инглиш? — поддержал его я, чувствуя себя полным идиотом. — Шпрехен зи дойч? Парле ву франсе?

— Да нет, — с явным облегчением сказал Чуч, — ни фига она не разговаривает. Откуда у нее мозги, это же крыса. Здоровенная, но крыса.

— Ну, Афраймович, ну, урод, — покачал я головой. — Зачем она ему понадобилась? — я уже почти на сто процентов был уверен, что этот монстр выращен для каких-то нужд искусственно, с использованием достижений биотехнологии.